Признаюсь – на премьеру я шла со смешанными чувствами. До конца не верилось, что автору сценария Искандеру Сиразиеву и режиссеру Ренату Аюпову удастся воплотить замысел автора романа. Постоянно всплывали в памяти дедушкины строки:
“О “Газинуре” я стал думать еще в годы войны, когда прочел Указ о посмертном присвоении Газинуру Гафиатуллину звания Героя Советского Союза. Гази – победитель, нур – луч. Всепобеждающий луч. Закрыл грудью амбразуру, погиб, а в то же время – “всепобеждающий луч”. Имя роману дал сразу. Так и хранились в памяти имя и замысел».
Еще думалось о том, что сегодня о Газинуре мало кто помнит. А ведь когда-то его имя знал каждый татарстанец: простой бугульминский пастух, а герой. В процессе написания сценария мы спорили с Искандером – на его взгляд, Газинур был неправ, бросившись на амбразуру. Мол, можно было обойтись и без ненужного геройства. Не думаю, что Газинур считал так же:
«В траншее Гафиятуллин заметил немцев и бросил туда несколько гранат, а затем сам прыгнул в нее. Он не стал считать, сколько убил гранатами немцев. Надо было спешить к дзоту, до которого осталось несколько метров. Пулемет не прекращал своей стрельбы, а гранат у сержанта больше не было. Надо было как-то обойтись без гранат.
Вот тут и вспомнил Гафиятуллин о подвиге Александра Матросова. О нем он недавно рассказал бойцам. Вместе с этим на секунду вспомнились дети, жена, родной дом... С возгласом “За Родину!” бросился он к дзоту, схватился за пулемет руками и своим телом закрыл амбразуру.
Фашистский пулемет захлебнулся, подразделение дружно атаковало, населенный пункт был занят» (отрывок из статьи Абдурахмана Абсалямова «Мои герои»).
Между тем начался спектакль. Проектор высвечивает фото Газинура, старое потрепанное фото, бог весть как найденное когда-то дедушкой в бугульминском совхозе. Звучит приказ о присвоении Газинуру звания Героя Советского Союза.
Ход чрезвычайно простой, но детишки в зале сидят, не шелохнувшись. Скорее всего, все это они слышат впервые.
Декорации утрированы – вначале это воздушные змеи, символизирующие беззаботную мирную юность, потом – красные полосы, олицетворяющие реки крови. Сценарий упрощен – в нем не осталось партийных реалий, не осталось долгих диалогов между бойцами, не осталось историй о становлении татарской деревни в постреволюционные годы. Видимо, это и правильно – не только потому, что иначе спектакль бы лишился динамики, но и потому, что сегодняшнему юному зрителю все это не столь интересно. В итоге остается лишь любовь – Газинура и Миннури, а также всех других юношей и девушек, чьи безмятежные планы оказались прерваны войной, и сама война.
Любопытен режиссерский ход – Газинур и Миннури то и дело сравниваются с героями эпоса – Батыром и его возлюбленной, а война – со страшным змеем, борьба с которым разворачивается не на жизнь – на смерть. |