На Страстной

В нашей семье всегда отмечали и мусульманские, и православные праздники. Все они казались мне по-своему волшебными, таинственными, сокровенными.

Но Пасха всегда стояла особняком. На Пасху всегда что-то происходило. Как правило, светлое. Но бывало и по-другому.

Ранее детство. Мы с мамой красим яйца цветной «копиркой» - желтой, синей, красной, зеленой. Я, еще совсем маленькая девочка, с удовольствием обмениваюсь яйцами с соседями. У соседей они, как правило, коричневые, крашеные в луковой шелухе. А еще, у пожилой соседки тети Шуры, есть удивительно вкусный кулич. Больше всего мне нравится белая глазурь, которой покрыт кулич. У моей мамы не получается так вкусно. Еще у тети Шуры живет «боженька». Икона в красном углу комнаты с негасимой лампадой меня немножко пугает. Но я все равно поглядываю на нее, окруженную искусственными цветами. Я почти ничего не знаю о Боге.

Сейчас, по прошествии двадцати лет, когда давно нет тети Шуры, и я не знаю, на месте ли еще «боженька», я вспоминаю, что тетя Шура всегда угощала меня яйцами удивительного окраса – голубого и малинового. Где и какие краски доставала она тогда, в советской действительности, для меня навсегда останется загадкой.

Однажды на Пасху мы приходим в гости к моим прабабушке и прадедушке. Все семья в сборе, у всех - праздничное настроение. Мы возвращаемся домой, и раздается звонок – прадедушка умер. Говорят, на Пасху уходят светлые люди. Я верю.

Потом появляются переводные картинки, которые можно наклеивать на яйца. Самая красивая картинка рвется. Я плачу. Потом мы где-то вычитываем, что можно обмотать яйца разноцветными нитками и так сварить. Красивого узора у нас не выходит…

Мне одиннадцать лет. Пасха – 26-го апреля, и я иду на день рождения к однокласснику. Вот счастливчик, родился в Пасху! -  завидую я ему.

Примерно тогда я начинаю задумываться  о настоящем, не глянцевом смысле Праздника. Это – время «Детской Библии», слез над распятием, первых задумчивых стихов…

Мне двенадцать. Мы с подружкой несем кулич любимой учительнице. Ах, благословенное время! Мы благоговеем перед учительницей истории, и нам невероятно хочется сделать ей что-то приятное. Каким-то заковыристым способом  мы узнаем, где она живет…

И вот мы во дворе ее дома на улице Островского – сейчас его уже нет…Мы стоим у двери, и не решаемся позвонить. А вдруг она нас прогонит?! А вдруг рассердится? А мы так любим ее…Наконец решаемся. Душа уходит в пятки. Ну же!..

Дверь открывает ее сын, ученик нашей же школы. И говорит, что мама болеет. И мы отдаем ему кулич, и со всех ног несемся домой за лекарством…

Мне тринадцать. Невероятно ранняя весна, и 23-го апреля, на Пасху, очень тепло. Мы на даче, и я купаюсь в Волге. Уже листья. Уже почти цветы. Счастье.

Меньше чем через месяц счастье обрывается – неожиданно умирает самый любимый на свете человек – папа…

Мне четырнадцать. Все с той же подружкой мы решаемся пригласить в гости мальчика! Пока мама с братишкой в гостях, мы экстренно наводим порядок. И вот он приходит. Мы очень горды.

Годом позже на Пасху в Казани выступает Борис Гребенщиков. Десятки поклонников жаждут проникнуть в гримерку к кумиру, но пропускают только пятерых. Меня в том числе. Мы пьем чай с участниками группы, собираем автографы и целуем БГ в щеку. Меня переполняет невероятная радость. Это – еще одно пасхальное чудо…

О, светлые, светлые дни! Стихи Пастернака, Ахматовой, собственные стихи…Булгаков, Иешуа и Пилат…Трансляция крестного хода по телевидению и сам крестный ход в Петропавловском соборе…Когда идешь с зажженной свечой, и ветер, а свеча все равно не гаснет,  а после «шествие обходит двор по краю тротуара, и вносит с улицы в притвор весну, весенний разговор и воздух с привкусом просфор и вешнего угара».

И вначале долго думаешь, «а что, а если…» и плачешь, думая о христовых муках…А потом все понимаешь, и улыбаешься сквозь слезы.

А еще вспоминаешь Бродского –

«Мать говорит Христу:

Кто ты - Сын или Бог

Вот, ты прибит к Кресту

Как я приду Домой?

Как я ступлю на порог

Не узнав, не решив,

Кто ты - Сын или Бог?!

То есть мертв или Жив?!

Он говорит в ответ -

Мертвый или живой

Разницы, Жено, нет -

Сын или Бог,

Я Твой…»

И осознаешь, что Он действительно Твой, несмотря на национальность, язык и даже вероисповедание. Что совершенно не обязательно знать церковные каноны или поститься (хотя по возможности все равно постишься), и не обязательно зажигать свечи (хотя все равно хочется зажечь) – главное,  чтобы в душе становилось светлее. А все остальное – уже вторично.