Андрей Курбский, князь, (1528 -1583), активный участник взятия Казани

За тем Бог поможе нам! Первый брат мои родныи на стену града взыде по лествице, и другии воини храбрые с ним; а овые, секущесь и колющесь з бусурманы, в окна оные великие башни влезже, а из башни сметавшись во врата великие градные; бусурманы же абие тыл подаша, стены градные оставив, побегоша на великую гору, ко двору цареву, бо бе зело крепок, между полат и мечетей каменных, оплотом великим обточен. Мы же за ними ко двору цареву, аще и удружденны во зброях, а многие храбрые мужие на телесах раны уже имуще, и зело нас мало осталося биющихся с ними. А войско наше, яже было оттамо, вне града, яко увидели, иже мы уже во граде, а Татаровя с стен побегоша, все во град ринулося: и лежащая, глаголемыя раненые, воскочиша и творящия сна мертвыя возкресоша. И со всех стран не токмо те, но и с станов, и кашавары, и яже были у конех уставлены, и друзии, яже с куплею приехаша, все збегошася во град, не ратного ради дела, но на корысть многую; бо то место воистинну полно было дражайших корыстей, златом, и сребром, и камением драгоценным, и собольми кипело и другими великими богатствы. Татаровя же запрошася с нашу страну на Цареве дворе, а дольную часть места покинули, елико их могло утещи; а другую сторону, яже с Арского поля, откуду подкоп взорвало, царь Казанский з двором своим уступя, аки в половину места, застоновился на Тезицком рве, по нашему на купецком, биющесь крепце со християны; бо того места две части, аки на равнине, на горе стоят; а третия часть зело удольна, аки в пропасти; а поперег, аки в половицу места, от стены Булака аж до дольные части места, ров не малый. А место оно не мало, мало что от Виленского мнеише.

И бысть сее предреченныя битвы аки на 4 годины и вящей, памятамись, ото всех стран добывания на стены и во граде сечно. И як видевше бусурманы, иже християнского войска мало оставает,— мало не все на корысти падоша: мнози, яко глаголют, по 2 крат и по 3 в станы отхождаху с корыстьми и паки возвращахуся, храбрии же воини безпрестани бьющесь,— видевше же сие бусурманы, иже утрудишася уже воины храбрые, и начата крепце налегати, ополчающесь на них. Корыстовники же оные предреченные, егда увидели, что наши по нужде уступают по малу, бранящесь бусурманом, в такое абие бегство вдашася, яко и во врата многие не попали; но множаишие и с корыстьми Через стену метались, а иные и корысти повергоша, только вопиюще: секут! секут! Но, за благодатию Божиею, храбрым сердцем не сокрушили; бо и с нашу сторону зело было тяжко от належания бусурманов: в то время, отненележе во град внидоша и изыдоша, в моем полку 98 храбрых мужей убито, кроме раненых; но обаче, благодати ради Божий, устояхом на нашей стороне сопротив их неподвижны. Со оныя же предреченныя страны мало что поступиша, яко рекохом, великого ради множества належания их. И даша о собе ведати цареви нашему и всем советником, окрест его в тот час бывшим, яко и самому ему зрящу бегство из града оных предреченных бегунок и зело ему не токмо лице изменяшесь, но и сердце сокрушися, уповая, иже все войско уже християнское бусурманы из града изгнаша. Видевше же сицевое, мудрые и искусные сигклитове его повелеша херугов великую християнскую близу врад градцких, нареченных Царских, подвинути, и самого царя, хотяща и не хотяща, за бразды коня взяв, близ хоругови поставиша —понеже были нецыи, между сниглицы оными, мужие веку еще отцов наших, состаревшиеся в добродетелях и во всяких искувствах ратных.— Полку же царскому великому, в котором было вяще, нежели 20 000 воинов избранных, абие повелено сойти с коней, аки половине; тамо же не токмо детем своим и сродным повелеша, но и сами их половина, сшедши с коней, потекоша во град, на помощь утружденым оным воином.